Смоленск 2.0

Блж. Иоанн Яковлевич Корейша родился 8/21 сентября 1783 года в семье священника села Инькова Смоленской губернии Поречского уезда, Якова Корейши, поступившего в духовное звание из дворян и скончавшегося в Авраамиевом Смоленском монастыре. Еще ребенком блж. Иоанн Яковлевич отличался кротостью характера и любознательностью. В десятилетнем возрасте он был уже настолько развит, что его приняли во второй класс уездного училища, а в 1796 году он был переведен в Смоленскую Духовную семинарию, где давно учились его старшие братья Павел и Гавриил. Наставники и товарищи любили и ценили Иоанна Яковлевича за правдивость и добродушие, а более за основательность суждений. По успехам в обучении Иоанн Яковлевич всегда занимал одно из высших мест, с особенным прилежанием занимаясь богословием и объяснением Священного Писания, изучая греческий и латинский языки. Несмотря на всеобщее расположение к нему товарищей, он ни с кем особенно не сходился, а в свободное от занятий время занимался чтением святых отцов, любил уединение и заслужил прозвание «анахорета». С каждым годом молодой подвижник делался серьезнее и, после семи лет обучения в семинарии, Иоанн Яковлевич был выпущен из нее с отличным аттестатом по наукам и поведению. После этого он пробыл два года учителем Поречского училища, где сблизился с руководителем его старших братьев протоиереем Успенским. Беседы с маститым священником, при молитве и чтении слова Божия, содействовали укреплению нравственных сил Иоанна Яковлевича, так что вскоре он решил отправиться на богомолье к соловецким чудотворцам и в Киево-Печерскую Лавру. Не простясь ни с кем из родных и не имея ни гроша в кармане, Иоанн Яковлевич 7/20 мая 1806 года вышел из Поречья. В конце сентября того же года он прибыл в Соловецкую обитель, уединение и строгая иноческая жизнь которой пришлись ему по душе настолько, что он прежде решил остаться на Соловках иноком, но, вспомнив обет паломничества к Киевским святыням, отправился к ним в июне 1807 года, намереваясь летом следующего года возвратиться домой. На обратном же пути, не доходя Могилева, Иоанн Яковлевич простудился и опасно заболел. Находясь в продолжение шести недель в горячке, он дал обет, не заходя домой, посетить пустынь прп. Нила Столобенского в Тверской губернии. Придя в пустынь 16/29 сентября 1808 года Иоанн Яковлевич снова заболел от неудобств в дороге и тяжести путешествия. Исцелился же странник от болезней, когда попросил отнести его на руках и приложить к мощам прп. Нила. Возблагодарив преподобного за исцеление, юный подвижник окончательно решился оставить мир. Когда же квартирная хозяйка, удивилась, видя его возвращающегося от мощей исцеленным, Иоанн Яковлевич сказал ей следующее: «Да! Ныне несли меня на руках и в церкви усадили, а через пятьдесят три года опять понесут и уж уложат в церкви». Эти слова явились первым пророчеством, которое услышали из его уст окружающие. Гостя у Нило-Столобенского настоятеля, Иоанн Яковлевич примирил братию, бывшую в смущении по поводу дележа пожертвований. Настоятель, не вникнув в суть дела, стал обвинять казначея обители, заведовавшего дележом. Тогда Иоанн Яковлевич вступился за правого и сказал: «Не на лица зряще судите, а сотворите суд правый и позовите Андрея!» Призванный иеродиакон покаялся и подвергся епитимии. После этого случая уважение настоятеля и иноков обители к Иоанну Яковлевичу не имело границ. Братия со слезами отпускала его в 1809 году домой по просьбе отыскавшей его сестры Параскевы, но праведник отправился на родину в одиночестве сам по себе.



Вернувшись в на родину в Смоленск, Иоанн Яковлевич водворился в своей баньке-келии и продолжал наставлять приходивших к нему сограждан посредством премудрого юродства. Жители Смоленска, зная непорочную жизнь его с юных лет и привыкшие видеть в нем праведника высокой жизни, считали безумие его мнимым и стали надоедать ему с разными житейскими дрязгами. Поэтому блаженный на дверях баньки, в которой стал жить подобно келье, наклеил объявление, чтобы желающий видеть его и пользоваться его беседой, входил к нему не иначе, как вползая на коленях. Поэтому многие, не желавшие рвать и портить одежду, брезговали тревожить обитателя бани. Почти каждое утро слышно было Иоанна Яковлевича, поющего в своем незавидном помещении духовные псалмы.



Но, видимо, и, скрываясь от стихий мира покровом блаженного юродства, Иоанн Яковлевич не нашел уединения, поэтому перешел жить в леса на границе Смоленского и Дорогобужского уездов в собственноручно построенный им шалаш. Спал он постоянно на земле, одет был зимою и летом одинаково – в белую холщовую рубаху; а в сильные морозы совсем не обувался. Питался Иоанн Яковлевич хлебом, ежедневно ему доставлявшимся, смачивая его зимой снегом, а летом водою из соседнего родника. В лесах Иоанн Яковлевич прятался даже от лесорубов. Когда же в округе заболевал кто из селян, Иоанн Яковлевич являлся туда, не будучи зван, и, прямо направившись в избу больного, предрекал благополучный или печальный исход болезни. Эти безошибочные предсказания прославили его в округе. Часто он, извещенный свыше и незваный людьми, являлся в семьи, которые посетила смерть близких, и принимался за чтение заупокойной псалтири, а после похорон немедленно уходил, не дожидаясь благодарности и платы. Завидев Иоанна Яковлевича входящим в какую-либо избу односельчане заключали, что в этой семье либо кто умер, либо заболел. Слышав много рассказов о жизни и личности Иоанна Яковлевича, некоторые из соседних помещиков искали случая встретиться с ним, но тот избегал любопытствующих, а являлся только к тем, которые действительно имели в нем нужду. А зимою 1811 года Иоанн Яковлевич отвечал всем приходящим к нему и жалующимся на стужу: «Подождите год-годик и жарко будет, и мерзнуть станете».





Один из соседних помещиков, собираясь выдать дочь замуж за офицера полка квартировавшего в Духовщинском уезде, обратился к Иоанну Яковлевичу с вопросом, будет ли дочь счастлива замужем. Иоанн Яковлевич на это ответил: «Дурно с арестантом в Сибири – вор вором и будет», и, повернувшись, ушел восвояси. Помещик отказал жениху, который в отмщение за совет юродивого, отыскав его в лесу, жестоко избил его палкой. Предсказание Иоанна Яковлевича сбылось в точности: после войны 1812 года, избивший его в лесу офицер попал под суд за утаение казенных денег, в бытность свою казначеем, и был сослан в Сибирь, предварительно лишенный всех чинов и прав состояния. Несостоявшаяся же невеста, скомпрометированная перед жителями Смоленска поступком вельможи, замуж идти ни за кого не решилась, а поступила в монастырь, где впоследствии была игуменией и до самой смерти поддерживала переписку с Иоанном Яковлевичем. Его же, изуродованного и окровавленного, нашли в лесу односельчане и, сжалившись над его болезненным состоянием, отвезли в смоленскую городскую больницу. Там подвижник пролежал четыре месяца и вышел из нее в тот самый день, когда в город вошли французские войска. О жизни Иоанна Яковлевича во время французской оккупации не осталось почти никаких свидетельств, только то, что подвижник, уже воспринявший на себя Христа ради юродство, нелицеприятно обличал вражеских солдат на улицах города за их злодеяния. Когда же началось паническое бегство французских войск обратно через Смоленск, Иоанн Яковлевич с одинаковой заботливостью старался отогреть полузамерзших русских и оледеневших французов. Он сам перевязывал целые партии проходивших раненых и ежедневно носил пищу скрывавшимся в лесах жителям. Несколько раз он попадал в плен к врагу, которого успешно избегал, благодаря оплошности часовых и хорошему знанию местности. Наконец, однажды блаженный был задержан разъездом казаков, когда отпаивал водкой замерзших французов. Казаки приняли его за неприятельского шпиона и отправили в Главную штаб-квартиру Русской армии, откуда блаженный был вызволен по ходатайству и поручительству лично знавших его жителей, уже тогда называвших его «батюшка». Иоанн Яковлевич бродил по городу, питаясь подаянием, которым делился с нищими и больными, предсказывая всем скорое отступление французов, которое скоро и последовало.



По окончании Отечественной войны Император Александр I приказал Казначейству отпустить по особому назначению денежные суммы на все разоренные войной губернии. Иоанн Яковлевич, видя злоупотребления смоленских властей с отпущенными суммами (150.000 руб. ассигнациями), нелицеприятно укорял в бесчестных поступках людей, обиравших и без того уже разоренных смолян. Однажды на главном городском бульваре он остановил высокого чиновника и, указывая на последний полученный им орден, сказал ему: «Что ты спесивишься? Ты награжден за смерть – десятки повымерли». Это был тот самый чиновник, кому было поручено распределение денег. Он ужасно рассердился и приказал схватить Иоанна Яковлевича и посадить в острог, тут же распорядившись об отдаче блаженного под суд за якобы дерзкий наговор. Жители Смоленска, присутствовавшие при этом происшествии, протестовали против такого произвола, доказывая, что Иоанн Яковлевич – юродивый, и что они его любят и не дадут в обиду. Сановник же, желая оправдаться и доказать, что обвинение на него возведено человеком помешанным, потребовал освидетельствования Иоанна Яковлевича в Смоленском губернском правлении. Праведника доставили туда из острога, и он, на предложенные вопросы, отвечал ломаясь, прикартавливая и в третьем лице. Высшие губернские власти, обрадованные возникшей возможностью придраться к его ответам, закрыли Присутствие, единогласно признав Иоанна Яковлевича сумасшедшим и вредным для общества. Отправив его в городскую больницу, власти предписали содержать его строжайшим образом, никого к нему не пуская (Указ Смоленского губернского правления от 4/17 февраля 1813 года). Согласно полученному Указу, руководство больницы не допускало никого к блаженному, но через два месяца стали обнаруживаться беспрестанные подкупы от лиц, желавших с ним беседовать. Число приходивших к блаженному посетителей все увеличивалось, а предпринимаемые Губернским правлением и руководством больницы меры против этого не приводили ожидаемому результату. Это вынудило Смоленское губернское правление в июле 1815 года отменить Указ о недопуске к Иоанну Яковлевичу. С этого времени число ежедневных посетителей превосходило все мыслимые пределы. Вскоре молва о вновь явившемся прозорливце дошла до Петербурга, и поэтому смоленским Гражданским губернатором для прекращения слухов, разнесшихся по разным губерниям, были приняты деятельные меры.





Полностью жизнеописание Ивана Яковлевича можно прочитать здесь: http://smolyane.narod.ru/saint/blazenn/koreysh_life.htm

Иллюстрация к статье: Яндекс.Картинки